нет
если бы не гордость, я бы писала.
но теперь прощай, и больше не давай ей столько пить -
она ужасна после выпитого
и пусть умирают пальцы пианистки, и пусть ссохнутся голосовые связки,
я ведь даже не спела для вас, твари.
и пусть сгниёт во мне эта боль, и этот твой нелепый взгляд
сквозь дым сигарет
вперемежку с рассветом и холодной моросью,
и его руки сквозь тёплый пиджак, пахнущий одеколоном.
и пусть сойдёт на нет эта ненависть,
ведь, сладкий мой, нежный мой, я так устала презирать тебя.
нарощенные ресницы не допукают слёз.
даже слёз счастья!
но теперь прощай, и больше не давай ей столько пить -
она ужасна после выпитого
и пусть умирают пальцы пианистки, и пусть ссохнутся голосовые связки,
я ведь даже не спела для вас, твари.
и пусть сгниёт во мне эта боль, и этот твой нелепый взгляд
сквозь дым сигарет
вперемежку с рассветом и холодной моросью,
и его руки сквозь тёплый пиджак, пахнущий одеколоном.
и пусть сойдёт на нет эта ненависть,
ведь, сладкий мой, нежный мой, я так устала презирать тебя.
нарощенные ресницы не допукают слёз.
даже слёз счастья!
